Рандеву в Сан-Франциско - Страница 42

Малко поднялся по лестнице бегом. Джонс, видимо, заметил его в окно, так как открыл дверь до звонка.

В коридоре Малко ждал неожиданный спектакль: Чу лежал на животе на полу, а Милтон спокойно сидел у него на спине.

— Вы с ума сошли, — сказал Малко.

Милтон мрачно взглянул на него.

— Он пытался укусить меня. А перед этим хотел выпрыгнуть в окно. Невозможно было предположить, что у него столько сил. Вы нам сказали, чтобы мы никого не впускали, но не было речи о том, что он захочет выйти...

Горилла осторожно поднялся, вслед за ним встал на ноги китаец. Не взглянув на Милтона, он поприветствовал Малко и нетвердым голосом сказал:

— Эти люди сказали мне, что я не имею права выйти из дома. Я не понимаю...

— Это не совсем так, — ответил Малко. — Я хотел обеспечить вашу безопасность, а эти парни немного перестарались. Не сердитесь на них. Я хочу узнать ваше мнение о том документе, который я вам доверил.

Китаец лукаво улыбнулся и жестом пригласил Малко пройти в комнату. Малко хотелось зажать нос: в комнате стояла удушающая атмосфера от смеси опиума и грязи, к которым примешивалось еще что-то неопределенное, присущее Дальнему Востоку. Малко сел на край разбитого кресла, а китаец за письменный стол. Он посмотрел на Малко и спокойно сказал:

— Я решил не давать вам перевода этого документа.

Малко с трудом сдержал себя.

— Чего вы боитесь? — спросил он невозмутимо.

Старик молчал.

— Я слишком стар, чтобы бояться чего бы то ни было, — вздохнул он. — Но это вы боитесь за меня, доверив мне этот документ и оставив ваших людей сторожить меня... И я знаю, что меня не пощадят те, чей секрет я вам выдам.

— Но мы обеспечим вашу безопасность, — пообещал Малко.

Старик покачал головой.

— Только пока я работаю над документом.

Малко был поражен таким откровенным цинизмом. Он мягко добавил:

— Но даже если допустить, что эти люди выйдут на вас, они подумают, что вы уже все сказали, и тогда...

Снова качание головой и разрывающий душу вздох.

— Возможно, — допустил Чу. — Но истина неподражаема.

— Пять тысяч долларов — это крупная сумма, — сказал Малко великодушно.

— Да, — согласился китаец. — Но будет ли у меня время воспользоваться ими? Какой-то замкнутый круг.

— В конце концов, к чему вы клоните? — спросил Малко несколько раздраженно. — Со своей стороны я сделаю все возможное... до передачи вам этой суммы.

Чу кашлянул.

— Я не сомневаюсь в вашей честности. Но я уверен, что эти деньги понадобятся мне только на покупку комфортабельного гроба. Это, конечно, приятно, но прежде чем умереть, мне хотелось бы немного себя побаловать, так как моя бедность обрекла меня на ряд лишений.

— Что вы хотите? — спросил Малко, удивленный.

Старик долго молчал, затем робко сказал:

— Лакированную утку, как ее готовят в Китае, в Сычуане.

— Простите?

Джон и Милтон, пораженные, переглянулись. Китайцу предлагают пять тысяч долларов, а он вместо этого просит утку.

— Да, — сказал китаец, потирая руки. — Прежде чем расстаться, мне хотелось бы полакомиться этим блюдом, которое я больше всего люблю. После этого я примусь за перевод.

Малко расслабился.

— Что может быть проще. Я отведу вас в лучший китайский ресторан Сан-Франциско и...

Старик покачал головой.

— Нет.

— Почему?

— Есть только одно место, где умеют готовить это блюдо. У Вон-Чана. Я хочу заказать утку там и съесть ее здесь, у себя дома.

Невозможно отказать капризу старца...

— Все это выполнимо, — согласился Малко. — Джонс позвонит в ваш ресторан, и вам принесут утку.

Старик снова покачал головой, презрительно улыбнулся и сказал фальцетом:

— Чтобы приготовить это блюдо, требуется более двадцати четырех часов.

— Что?

Он не дал Малко закончить фразу.

— Несколько часов ничего не меняют. Вы мне сказали, что этот документ уже давно находится в ваших руках.

Малко подавил ярость и попытался урезонить китайца, как ребенка:

— Нам необходим этот перевод как можно скорее. Те, кого мы ищем, знают, что мы вскоре получим эти сведения. Мы не должны давать им шанс. Это очень важно. Время дорого. Даю вам честное слово, что и после перевода вас будут охранять.

Старый китаец сидел с мраморным лицом. Прищурив глаза, он откинулся на спинку кресла, утратив интерес к разговору. У Джонса лопнуло терпение. Он подошел к китайцу, приподнял его одной рукой, а другой приставил к его лицу свой кольт.

— Ты положишь карту, старый пень, — сказал он спокойно, — иначе я продырявлю твою башку.

Китаец приоткрыл глаз, посмотрел на Малко и тихо пробормотал:

— У такого старого человека, как я, бывают нарушения памяти, когда его подвергают сильным потрясениям...

— Отпустите его, — сказал Малко Джонсу. — Это ничего не даст.

Он чувствовал, что ему придется уступить капризам старика. Если бы адмирал узнал об этом... ЦРУ, парализованное упрямством старого китайца.

— Отдайте мне его на часок и вы увидите, как у него восстановится память, — предложил Джонс.

— Хорошо, — ответил Малко. — Я займусь вашей уткой. Вы клянетесь, что после этого вы все скажете.

Китаец наклонил голову в знак согласия и сказал:

— Я попрошу вас принести мне еще немного опиума, чтобы закончить еду. Уже столько лет я курю этот проклятый суррогат.

— Где же я могу купить вам опиум? — спросил Малко. — Он же не продается в аптеках...

— В Бригаде по борьбе с наркоманией. У них должен быть, — сказал Джонс.

Если так пойдет дальше, то скоро он потребует камбоджийских танцовщиц.

— Джонс, — сказал Малко, — закажите эту чертову утку. Я остаюсь здесь с Милтоном.