Рандеву в Сан-Франциско - Страница 12

Уайт ухмыльнулся.

— Разумеется, — ответил он. — Я сам организовал первую коммунистическую ячейку на юге Сан-Франциско. Она не последняя. Постепенно американцы поймут, что разделять наши взгляды — это единственно правильное решение.

Малко вздрогнул от «правильного решения». Типичное выражение коммунистической диалектики. Откуда Уайт его взял?

— Впрочем, — продолжал задержанный, — вы сами, работающий на империалистическое правительство Соединенных Штатов, в конце концов начнете мыслить правильно... Рано или поздно все честные люди будут возмущены обманом руководителей страны.

— Вам не кажется, что вы представляете меньшинство? — осторожно спросил Малко.

— Сегодня на улицу вышли сотни, — просто ответил Уайт. — Скоро выйдут тысячи, даже если нас будут сажать в тюрьмы и казнить.

Как только Малко касался политики, равнодушие задержанного сменялось на монотонный и напряженный тон. От этого человека исходило нечто неприятное, напоминающее Малко что-то из его прошлого, но что?

— Благодарю вас, — сказал он в заключение, — и желаю, чтобы ваш безумный поступок не имел для вас слишком серьезных последствий.

Лестер Уайт изрек:

— Конечным результатом наших действий будет свержение капиталистического строя.

Малко вышел в сопровождении полицейского.

— Вы видите, он спятил, — взорвался полицейский. — Вы только послушайте его! Свержение капиталистического строя!

Они вернулись в кабинет Ричарда Худа. Малко наклонился к шефу полиции:

— Помимо арестов проводили ли вы расследование о причинах и последствиях этой истории? — спросил он.

Худ сказал разочарованно:

— ФБР направило сто пятьдесят человек, которые только этим и занимаются. Мои люди им помогают. Например, человек, которого вы только что видели: о нем известно все с того момента, как он появился на божий свет. Сегодня в восемь часов вечера в моем кабинете будет совещание, приходите послушать.

Малко согласился. У него было время вернуться в отель и передохнуть. Пять минут спустя он уже ехал в полицейской машине, по дороге купил последний номер «Сан-Франциско кроникл». Вся первая страница была посвящена волнениям под огромным заголовком: «Убийства и пожары на Юге».

Передовица рассказывала о «внезапном безумии», экстремистах, несостоятельности полиции. Ни слова о «коммунистической эпидемии». Беспорядки списывались на счет жары.

В кабинете Худа было так накурено, что можно было вешать топор. Около дюжины мужчин слушали сообщение человека в белой сорочке, с ежиком на голове и голубыми глазами. От него за версту разило ФБР.

— Мы столкнулись, — говорил он, — с самой широкомасштабной подрывной акцией, когда-либо проводимой в нашей стране. Взгляните.

На стене висела огромная карта Калифорнии. Кнопками и цветными стрелками обозначалась зона, охватывающая юг Сан-Франциско до Монтрэля и часть Окленда на востоке.

— Внутри этой зоны, — продолжал оратор, — нормальные люди превращаются в коммунистов, и нам ничего не известно, почему это происходит. Мы располагаем сведениями, что эпидемией заражено двадцать процентов населения.

В напряженном молчании аудитории Малко поднял руку и спросил:

— Распространяется ли эпидемия на детей?

Человек из ФБР грустно кивнул.

— Еще как, и это нас очень беспокоит.

Худ представил Малко как ведущего расследование от Госдепартамента. Малко не знал, клюнет ли на это ФБР, но ему было наплевать.

Сотрудник ФБР в заключение сказал:

— Мы вынуждены были отстранить от исполнения обязанностей некоторых из наших агентов, зараженных «эпидемией».

Тяжелое молчание повисло над присутствующими. За тридцать пять лет своего существования в ФБР было только два предателя, один из которых оказался негром.

Малко прокашлялся.

— Я только что приехал, — сообщил он, — поэтому не удивляйтесь наивности моих вопросов. Сегодня я разговаривал с человеком, который производил впечатление убежденного коммуниста. Речь идет о Лестере Уайте. Что показало расследование?

Человек с засученными рукавами стал рыться в кожаном портфеле.

— Вы попали в самую точку, — сказал он. — Моя команда занималась этим типом в течение шести месяцев. Я зачитаю отчет, и вам все станет ясно...

Он взял кипу бумаг.

"Уайт Лестер. Сорок восемь лет, женат, имеет ребенка. Предшествующая деятельность: воевал в Европе в первой моторизованной дивизии, сержант. Награжден орденом. Имеет хорошие отзывы. Ранен под Бастонью.

После выздоровления находит работу, которую выполняет в настоящее время. Люди, знающие его в течение двадцати лет, единодушно заверяют, что он никогда не был замешан в сомнительных делах.

В предыдущий арест мы практически разобрали его дом. Единственное, что нам удалось найти, это копировальную машину, листовки, отпечатанные на ней, и список людей, уже нам известных, зараженных, как и он, «эпидемией».

За Уайтом была установлена слежка днем и ночью. Его новая секретарша находится на службе у нас. Он не получал никаких денег.

Ничего! Нет ничего, что могло бы объяснить превращение Лестера Уайта. Впрочем, нигде мы не напали на след какого-нибудь просачивания агентов. В любом случае их понадобилось бы столько, что они не остались бы незамеченными".

Малко спросил:

— Вы говорите, что не напали на след ни одного пропагандиста. Однако сегодня днем я видел людей, открыто ведущих пропаганду...

Мужчина прервал его:

— Минутку! Я говорил о пропаганде извне. В действительности все происходит таким образом, что однажды утром люди просыпаются коммунистами. В этом все дело. Мы не знаем, почему они ими становятся. Но начиная с этого момента, они действуют в открытую. Лестер Уайт, к примеру, начал открыто изучать в библиотеке все труды по коммунизму, там познакомился с другим человеком, посоветовавшим ему слушать на коротких волнах коммунистические радиопередачи. И так далее. Поскольку эти люди проживают в одной зоне, они могут быть знакомы, иметь контакты, вместе путешествовать... Они создали ячейки и издают подпольные газеты. Один из наших агентов обнаружил в Монтерэй штаб-квартиру, на которой слушались сводки агентства ТАСС, передаваемые на английском языке. Логика нарушается тем, что двадцать процентов населения этого штата внезапно становятся убежденными коммунистами. Можно привести десятки примеров, повторяющих случай Уайта.